The world of architecture is undergoing a profound transformation.

If in the past the architect was a solitary creator armed with sketches, drawings, and renderings, today they are increasingly becoming the conductor of digital processes. The era when design relied on fragmented tools — visualization in one program, budgeting in another, and endless coordination through emails and chats — is giving way to a new generation of integrated systems that connect the entire lifecycle of a project within a single platform.

The idea for such a platform emerged gradually — through years of observing how architectural and interior projects evolve in different contexts.

In Russia, where I practiced for many years, architects often face bureaucratic fragmentation and a lack of cohesive digital tools. In the United States, where I now lead my Chicago-based practice studio, the process is more client-driven and data-integrated, with growing reliance on digital ecosystems that link design, documentation, and execution.

Between these two worlds, a shared idea began to take shape — to create a system that unites design, management, and visualization into a single technological flow.

Together with my American colleagues, we are now developing a SaaS platform where I serve as the lead architect, overseeing its conceptual and design direction.

The project brings together automation, 3D visualization, contract management, and real-time budgeting in one environment. Its mission is clear: to make the design and construction process transparent, predictable, and collaborative — for architects, clients, and contractors alike.

From Craft to System

Architecture has always been a synthesis of art and logic.

But today, it also demands a synthesis of people, data, and process. The leading architectural firms of our time have already begun to embrace this digital shift.

Foster + Partners continues to expand its in-house BIM and cloud infrastructure, enabling global teams to work on live models simultaneously. Zaha Hadid Architects, through its research unit ZHA Code, explores AI-driven generative design and urban data analytics. And Gensler, one of the world’s largest firms, developed the Intelligent Design Data Platform, transforming decades of project experience into a living knowledge system.

These initiatives signal a broader evolution: architecture is no longer just a project — it is becoming a product. Dynamic, adaptive, and intelligent.

A New Architecture of Interaction

Our platform follows the same philosophy — it connects every participant in the design and construction chain within one digital ecosystem.

Clients can select layouts, finishes, and furniture with instant 3D previews directly in the browser. Every decision updates the budget and contractual framework in real time, while contractors receive immediate access to revised specifications.

This changes the very structure of collaboration. The architect becomes not a “file provider,” but a curator of the process. The client, in turn, becomes an active participant — involved, informed, and empowered.

In this environment, communication becomes part of the design itself.

AI as a Tool of Intelligence, Not Replacement

The integration of artificial intelligence represents the next leap.

AI in our platform acts not as a replacement, but as an assistant — one that enhances creativity rather than automating it away. It can generate spatial layouts, analyze circulation and lighting, suggest materials within a given budget, and simulate cost implications before construction even begins.

This evolution echoes a global movement in architectural practice.

BIG – Bjarke Ingels Group has established BIG LEAP, a team dedicated to exploring machine learning in façade and sustainability design. Perkins&Will employs AI to assess how architectural choices affect health and well-being. Across the industry, AI is no longer experimental — it is becoming a trusted collaborator.

Through these tools, architects can reclaim what machines cannot replicate: the human ability to imagine, interpret, and compose meaningful space.

Virtual Reality: The New Sensory Dimension of Design

If AI helps us think, then virtual reality helps us feel.

VR immerses clients directly in their future environments — allowing them to walk through unbuilt spaces, sense light and proportion, and experience atmosphere long before construction begins. Together with the architect, they can adjust finishes, furniture, or lighting in real time, transforming design review into an emotional, tactile experience.

Many leading firms are already embracing immersive technologies.

Morphosis Architects operates a full-scale VR lab for experiential walkthroughs, while UNStudio has developed custom VR tools to analyze spatial perception and daylight dynamics.

In our ongoing development, VR will play a central role — enabling clients to explore projects remotely, collaborate virtually, and co-create in shared 3D spaces. What once served as a presentation tool is evolving into a design environment of its own.

The Digital Culture of Architecture

SaaS, AI, and VR are not just technologies — they represent a new cultural language for architecture.

The architect is no longer only the author of form, but the orchestrator of systems and experience. When design, visualization, budgeting, and implementation coexist in one digital framework, confusion gives way to clarity. Clients see the real cost of their choices; contractors operate with live information; and designers regain the space to focus on what matters — ideas, meaning, and expression.

This is not the end of artistry — it’s its evolution.

Technology, when guided by design thinking, becomes a medium of creativity rather than a constraint.

The Future Is Already Here

We are entering an era of synergy — between human and algorithm, emotion and logic, vision and data.

SaaS platforms provide the structure, AI accelerates the creative process, and VR restores the physicality that design was always meant to evoke.

Together, they form a digital design ecosystem — one where collaboration replaces fragmentation and where creativity finds new forms of expression through technology.

Architecture has always been the art of space.

Now, it is becoming the art of interaction — between designer and client, between imagination and information, between today and the future.

 Author Bio:

Oleg Kardaev is a Chicago-based architect and interior designer, founder and principal of KODDIZ Studio.

Мир архитектуры переживает глубокую трансформацию.

Если раньше архитектор был одиночным автором, вооружённым эскизами, чертежами и визуализациями, то сегодня он всё чаще становится дирижёром цифровых процессов. Эпоха, когда проектирование держалось на разрозненных инструментах — визуализация в одной программе, смета в другой, бесконечные согласования по почте и в мессенджерах — постепенно уходит. Ей на смену приходит новое поколение платформ, объединяющих весь жизненный цикл проекта в единую систему.

Идея создания такой платформы родилась постепенно — из многолетних наблюдений за тем, как развиваются архитектурные и интерьерные проекты в разных странах.

В России, где я вёл практику много лет, архитекторы часто сталкиваются с раздробленностью процессов и отсутствием единой цифровой среды. В США, где я сегодня руковожу своей чикагской студией, подход другой — здесь клиент вовлечён в процесс глубже, а рынок активно переходит на экосистемные решения, объединяющие дизайн, документацию и реализацию.

На пересечении этих двух миров возникла общая идея — создать систему, которая соединяет проектирование, управление и визуализацию в едином технологическом потоке.

Вместе с американскими коллегами мы сегодня разрабатываем SaaS-платформу, где я выступаю главным архитектором, отвечая за концепцию и архитектурное направление проекта.

Эта система объединяет автоматизацию дизайна, 3D-визуализацию, управление контрактами и расчёт бюджета в реальном времени. Её цель проста, но масштабна: сделать процесс архитектурного проектирования прозрачным, предсказуемым и по-настоящему совместным — для архитекторов, клиентов и подрядчиков.

От ремесла к системе

Архитектура всегда была синтезом — искусства и логики, формы и смысла.

Сегодня к этому добавился новый синтез: человек, данные и процесс. И ведущие архитектурные бюро уже приняли этот вызов.

Foster + Partners активно развивает собственную BIM-инфраструктуру и облачные решения, позволяющие командам по всему миру работать с единой моделью в реальном времени. Zaha Hadid Architects, через исследовательское подразделение ZHA Code, создаёт инструменты генеративного дизайна и анализа городских сценариев с помощью искусственного интеллекта.

А в Gensler, одном из крупнейших бюро мира, создана платформа Intelligent Design Data Platform, которая превращает опыт тысяч реализованных проектов в живую систему знаний.

Все эти примеры показывают: архитектура больше не ограничивается рамками “проекта” — она становится продуктом. Гибким, интерактивным и интеллектуальным.

Новая архитектура взаимодействия

Наша платформа строится на той же философии: объединить всех участников проектного процесса — архитектора, клиента, подрядчика и поставщика — в одной цифровой экосистеме.

Клиент может выбирать планировку, отделку, мебель и сразу видеть 3D-результат в браузере. Все изменения моментально отражаются в смете и договорах, а подрядчики получают обновлённые спецификации в реальном времени.

Это полностью меняет структуру взаимодействия.

Архитектор перестаёт быть “передатчиком файлов” и становится куратором процесса.

Клиент — не сторонний наблюдатель, а активный участник, который видит, понимает и влияет.

Коммуникация превращается в часть архитектуры.

AI как инструмент интеллекта, а не замены

Интеграция искусственного интеллекта — следующий логичный шаг.

В нашей разработке AI — не замена архитектора, а его интеллектуальный ассистент. Он помогает проектировать быстрее и точнее: генерирует варианты планировок, анализирует освещённость и функциональные связи, подбирает материалы в рамках бюджета и прогнозирует стоимость до начала строительства.

Это не фантазия — это уже происходит в крупнейших бюро мира.

BIG – Bjarke Ingels Group создала исследовательскую группу BIG LEAP, изучающую применение машинного обучения для проектирования фасадов и устойчивых решений. Perkins&Will использует AI для анализа влияния архитектурных решений на здоровье и эмоциональное состояние пользователей.

AI перестал быть лабораторным экспериментом — он стал партнёром архитектора.

И благодаря этому профессия возвращает себе главное — возможность сосредоточиться на смысле, идее, композиции, человеческом опыте пространства.

Виртуальная реальность: новое чувственное измерение дизайна

Если искусственный интеллект помогает думать, то виртуальная реальность помогает чувствовать.

VR позволяет заказчику буквально войти в свой будущий дом, ощутить свет, пропорции и атмосферу задолго до начала строительства. Вместе с архитектором он может менять отделку, мебель или освещение в реальном времени — превращая проверку проекта в эмоциональный, осмысленный опыт.

Многие ведущие бюро уже используют такие технологии.

Morphosis Architects создали собственную лабораторию VR-проектирования, где команды и клиенты проходят через проект в масштабе 1:1. UNStudio разработали VR-инструменты для анализа восприятия пространства и освещённости.

В нашем проекте VR также станет ключевым инструментом. Клиенты смогут исследовать будущие интерьеры из дома, подключаться к совместным сессиям с архитектором и принимать решения в интерактивном 3D-пространстве.

VR перестаёт быть “эффектной демонстрацией” — он становится частью процесса проектирования.

Цифровая культура архитектора

SaaS, AI и VR — это не просто технологии. Это новый язык архитектуры.

Архитектор больше не только автор формы, но и архитектор процессов и взаимодействий.

Когда проектирование, визуализация, смета и реализация живут в одной цифровой среде, хаос уступает место ясности.

Клиент видит стоимость своих решений, подрядчик получает актуальные данные, а дизайнер наконец может заниматься главным — идеей, контекстом и качеством пространства.

Это не конец ремесла.

Это его новая эволюция — где технологии становятся продолжением креатива, а не его заменой.

Будущее уже наступило

Мы вступаем в эпоху синергии — человека и алгоритма, эмоции и анализа, интуиции и данных.

SaaS-платформы создают структуру, AI ускоряет мышление, а VR возвращает архитектуре физическое ощущение присутствия.

Вместе они формируют цифровую экосистему дизайна — новую модель профессии, где сотрудничество вытесняет фрагментацию, а творчество находит новые формы выражения.

Архитектура всегда была искусством пространства. Теперь она становится искусством взаимодействия — между архитектором и клиентом, воображением и технологией, сегодняшним днём и будущим.

Об авторе:

Олег Кардаев — архитектор и дизайнер интерьеров, основатель и руководитель KODDIZ Studio (Чикаго, США).

Фото: Элик Яфаров

С правильно выбранным текстильным декором это легко! Достаточно иметь «зимний» и «летний» комплекты штор, декоративных подушек – и два разных интерьера готовы. Как вариант, можно менять цвета текстиля, однотонные шторы на ткани с принтом и т.п. Да что там стиль – даже недостатки планировки или дизайна можно визуально исправить за счет правильных пропорций и цвета штор.

В идеале думать о текстильном декоре и закладывать бюджет на него нужно уже на этапе разработки дизайн-проекта, а не в конце ремонтных работ. Бывает, что заложенные в проекте ниши для штор не соответствуют желаниям заказчиков, особенно хочется получить складки определенной формы, ткань в несколько рядов или электрокарниз. Поэтому проконсультироваться с текстильным декоратором никогда не рано!

Я работаю с самыми разными пространствами – квартирами, офисами, ресторанами, гостиницами, частными домами. Всегда отталкиваюсь от индивидуальности заказчика, особенностей интерьера и конкретных задач, мои приоритеты – качество и экологичность. При этом не люблю однообразия и неизменно радуюсь, если заказчики не боятся смелых решений, принтов, цвета!

Меня очень радует, что в последние годы текстиль все чаще используется в офисах – как крупные, так и небольшие компании создают себе уютные пространства. А один из моих любимых проектов уходящего года – масштабное декорирование нового ресторана в русской деревне Шуваловка.

Более 20 лет я стараюсь повысить значимость текстиля и комфорт в жизни людей, обеспечить радость жизни за счет правильно подобранного текстиля. Для меня самое приятное – когда заказчики получают результат, который превосходит их ожидания!

+7 (921) 313-01-13
anzhelika-dolgacheva.ru

Архитектурное бунтарство или ни шагу в сторону?

Взгляды участников биеннале на то, каким образом должен формироваться облик города, кардинально разделились. Часть градостроительного сообщества апеллировала к советскому опыту планирования. Прозвучало мнение, что несмотря на колоссальные ограничения градостроения времен СССР, архитекторы создавали шедевры, старые районы продуманы и до сих пор удобны. Плановое градостроение разрушено, но новое не научилось создавать единую ткань города, а городские власти так и не смогли наладить систему стратегического развития.
«Петербургская школа архитектуры опирается на ансамблевое мышление, которое зародилось вместе с рождением города и поддерживалось в советскую эпоху. Поиск ритмики и соразмерности до сих пор занимает половину творческой работы наших архитекторов», – рассуждает Олег Харченко.
Этой же точки зрения придерживается Евгений Подгорнов, руководитель архитектурной INTERCOLUMNIUM: «Кварталы советской застройки уникальны. Они решали острую социальную задачу, с одной стороны, с другой – создавали исключительно комфортные средовые условия. Дворы, озеленение, расположение социальной инфраструктуры до сих пор могут служить примером комплексного подхода к градостроению».
Кристаллизация облика города происходит тогда, когда дома вступают в диалог друг с другом. Ансамблевость – главное отличие Петербурга от многих других городов. В качестве примера выступают не только дома старой постройки, но и то, что создается сегодня – например, дома архитекторов Евгения Герасимова и Евгения Подгорнова, созданные, соответственно, в венецианском и каталонском стилях – архитектурные идеи повлияли друг на друга и создали единый облик квартала.
«Проект должен взаимодействовать с окружающей средой и с деталями окружения, при этом возможно и стилевое разнообразие, – считает Анастасия Катаргина, руководитель группы развития социальной и коммерческой инфраструктуры компании «Брусника». – Архитектура – это отклик на контекст, и мы считаем, что дома должны быть разными. Главный вопрос в целесообразности и нужности разнообразия».
Наиболее радикальную конструкцию развития города представил Ингмар Витвицкий, руководитель студии INGMAR architects, автор проекта «Петербург Будущего». По словам архитектора, понятие «небесная линия», которое ввел Дмитрий Лихачев, возможно, было ошибочным. В результате все высотные дома вынесены на периферию, и город превратился в котел, внутри которого медленно разрушается исторический центр. Петербург Витвицкого может стать городом, где инновационные технологии и природа сливаются в гармоничное пространство. Узкие дворы-колодцы демонтируются, преобразуясь в крытые зеленые дворы.
Небоскребы в центре города – новые архитектурные доминанты, объединяющие жилые комплексы, рабочие пространства, школы, медицинские центры, торговые и развлекательные зоны и общественные парки. Для удобства жителей небоскребы связаны между собой сетью вертикальных садов. Интеллектуальные системы управления оптимизируют потребление ресурсов. Струнный воздушный транспорт объединяет районы.

Молодые и маститые

Интересен был монолог молодых мастерских с корифеями. Олег Манов, основатель студии FUTURA ARCHITECTS (12 лет работы), отмечает: «Открытие бюро было для меня сравнимо с прыжком с парашютом. Главной задачей был поиск единомышленников и инвесторов, но наиглавнейшей – поиск первого заказчика. Первого заказчика не было, потому что не было реализованных объектов. А объектов не было, потому что не было заказчиков. В итоге появились заказчики, а потом и новые сложности». В какой-то момент Олег понял, что он не успевает за заказами, стал записывать свои мысли и образы. Так рождались «Архитектурные фантазии», некоторые из которых потом становились эскизами и прообразами проектов. К слову, часть «фантазий» нашла себе место в собрании Музея архитектуры им. Щусева в Москве.
Рассказывает Михаил Кондиайн, сооснователь архбюро «Земцов, Кондиайн и Партнеры» (архитектурное бюро с 35-летним стажем и с архитектурной лицензией № 1 в Петербурге): «Из пяти основателей бюро сейчас осталось только двое… Но мы сохраняем дух семейности и единения в творчестве. Мы никогда не стремились прославиться, расшириться и заработать много денег, мы стремились творить и создавать».
Ирина Барто, заместитель председателя ОАМ, подчеркнула: «Молодые бюро берутся сегодня за сложные и разноплановые задачи. На выставке они были представлены яркими и запоминающимися проектами. FORMANORMA – апарт-отелем на “Василеостровской”, Архитектурная мастерская Юсупова – школой в Новоселье, Б2 – проектом малоэтажной застройки “Пулково Lake”».

Туристическая архитектура – запрос на многофункциональность

Развитие внутреннего туризма рождает новые архитектурные заказы. Петербург все еще в основном эксплуатирует старые туристические маршруты: музеи, театры, дворцово-парковые ансамбли. Правда, появляются новые общественные пространства, в основном на месте старых промышленных предприятий. Яркий пример – Канатный цех с водонапорной башней завода «Красный гвоздильщик», который отреставрирован и приспособлен под современное использование. При переустройстве здания был создан внутренний атриум, объединяющий под стеклянным фонарем помещения первого-третьего этажей.
Новым центром для гостей Петербурга станет марина в Горской, где до 2030 года будет построено 14 гостиниц, учебные центры для детей и взрослых, обустроен двухкилометровый пляж. Планируется создание дорожной и водной инфраструктуры для связи с городом и с Кронштадтом, который тоже превращается в новый туристический центр.
При этом принципиально новые для России виды туристической инфраструктуры появляются все же не в Петербурге. В районах страны, где растет виноград, развивается этнотуризм, а за ним следует гостиничная инфраструктура. В Якутске прокладываются маршруты и создается инфраструктура для видового туризма: вдоль реки Лены, к столбам.
«Город – это постоянно развивающаяся структура, – говорит Всеволод Яковлев, архитектор, основатель и руководитель мастерской «ПРОКСИМА». – В последнее время мы видим, что запросы общества меняются. Три-четыре года назад существовал тренд на музеи: любая уважающая себя организация считала, что у нее должен быть музей. Сейчас мы уходим в сторону максимально трансформируемых пространств.
В целом, общественное пространство должно быть организовано архитектором таким образом, чтобы в нем могли проходить события разных форматов; чтобы оно вмещало в себя сразу несколько функций. Но и совмещать чрезмерный функционал в одном проекте – это тоже неправильно».
Для развития туристической инфраструктуры нужны амбициозные задачи, такие, как, например, создание инфраструктуры для Олимпиады в Сочи. В этом году этому грандиозному событию исполнилось 10 лет. Олег Харченко, возглавлявший Государственную корпорацию «Олимпстрой», собрал на круглый стол участников и создателей единой архитектурной концепции пространства зимних Олимпийских игр в Имеретинской низменности. Главные спортивные сооружения Олимпийского парка и Горного кластера стали архитектурным явлением мирового масштаба и доказательством того, что нашим архитекторам под силу любые вызовы. Главное, чтобы они были.

– Спасибо за поздравления! «Морская Ривьера» для нас особенный, личный проект с глубоко продуманной концепцией, ориентированный на физическое и ментальное благополучие гостей.
Лично мне особенно приятно, что нам удалось создать пространство, в котором слились воедино исторический архитектурный контекст Курортного района и современные технологии. Важно, что мы создали не просто место для отдыха, а полноценный wellness-комплекс с зоной спа и фитнес-пространствами, где можно поддерживать баланс между физической активностью и умиротворением. Это уникальное решение, где комплекс и его территория становятся средством улучшения качества жизни и укрепления связи человека с природой.

– «Сенатор» реализует уже не первый проект в Курортном районе. С административной точки зрения это такой же район города, как другие. Но на самом деле, конечно, мы все прекрасно понимаем, что он ни на один другой не похож. В чем его привлекательность для девелопера? И в чем, с другой стороны, главные трудности и риски?

– Курортный район – редкое сочетание прибрежного ландшафта, богатой исторической ауры и возможности внедрения новых архитектурных концепций. Для девелопера это уникальный шанс создать проект премиум-класса, который не просто предлагает квадратные метры, а формирует целую среду для развития и оздоровления. Привлекательность заключается в возможности создать проект, органично вписанный в ландшафт, при этом обогащая его современными решениями – от просторных террас и панорамных окон, до инфраструктуры для спорта, отдыха и ментального восстановления.
Однако работа в таком контексте сопряжена со сложностями. Нужно бережно подходить к историческому наследию, учитывать типологию местной архитектуры и ландшафта, а также строго следовать экологическим нормам.

– Ваш комплекс стоит на месте корпуса санатория «Северная ривьера», построенного в 1970-е. В его архитектуре также видна связь с советским модернизмом, который на берегу Финского залива повсюду. Этот стилистический выбор был для компании очевиден? Или изначально рассматривались разные визуальные решения?

– Для нас было принципиально важно сохранить диалог с прошлым. Мы понимали, что советский модернизм – не просто стилистика эпохи, а часть локального культурного кода, сообразного с ритмом и масштабом берега Финского залива. Потому стилистический выбор был скорее эволюцией контекста, чем спором о форме. Мы не ограничились простым цитированием: обновили идеи модернизма, применили современные материалы, световые решения и интегрировали wellness-функционал. В итоге получилась гибридная архитектура, которая отражает характер места, при этом соответствует актуальным запросам на комфорт, эстетику и заботу о здоровье.

– Как архитектура, основанная на эстетике 1970-х, воспринимается современным петербуржцем? Наверняка у вас есть обратная связь, отзывы покупателей и партнеров по этому поводу, поделитесь ими.

– «Морская Ривьера» – это не просто пространство, а полноценный загородный курорт, созданный для тех, кто хочет наслаждаться комфортом, спокойствием и высоким уровнем сервиса. Многие наши клиенты, осознав, что в нашем комплексе есть все необходимое для загородного отдыха, предпочитают продать свои частные дома и приобрести апартаменты у нас. На территории комплекса продумано все до мелочей: огромная детская площадка, уютная библиотека, современный фитнес-центр, сауны, хамам, открытый подогреваемый бассейн, теннисный корт, игровые и детские комнаты. Дополняют этот комфорт круглосуточная охрана, профессиональная служба консьержа, садовники, дворники и управляющая компания, которые работают на высочайшем уровне. Наши резиденты находятся здесь, как в отпуске, наслаждаясь гармонией с природой, заботой о своем здоровье и душевным равновесием. Мы предлагаем не только комфорт, но и уникальную возможность инвестировать: апартаменты могут приносить доход через краткосрочную аренду. Таким образом, наш комплекс – это новое слово в загородной жизни, объединяющее комфорт, стиль и выгоду.

– Что, по-вашему, ждет архитектуру Курортного района в будущем? Можете ли вы, глядя на его застройку, выделить «тупиковые ветви архитектурной эволюции», которые забудутся? И, наоборот, приемы и стили, которые стоит сохранять и развивать? Что сегодня могут делать архитекторы и строительные компании для развития в верном направлении?

– Будущее архитектуры Курортного района, на мой взгляд, лежит в расширении концепции «оздоровительного пространства» – когда здания неразрывно связаны с природой, историей и стремлением к улучшению качества жизни. «Тупиковыми ветвями» станут безликие проекты, игнорирующие особенности контекста и не предлагающие резидентам жизненной ценности, кроме «просто жилья». Зато решения, которые аккумулируют историю, используют современные материалы, дополняются wellness-инфраструктурой и создают условия для поддержания физического и ментального здоровья, будут востребованы все больше.
Архитекторы и девелоперы должны вести постоянный диалог с местным сообществом, учитывать ландшафтные и культурные факторы. Они могут внедрять инновации: от энергоэффективных фасадов и озелененных крыш до благоустроенных общественных пространств для отдыха, спорта, познания. Таким образом, будущее Курортного района – в умелом сочетании традиций и актуальной эстетики, технологий, природы и заботы о благополучии человека.

– Петербург, построенный ведущими архитекторами Европы, – город классических традиций. И долгое время авангард – новаторское течение – был для Северной столицы чуждым. Над ним доминировали высокие стили прошлого, эпохи барокко, классицизма, эклектики и модерна. К тому же время его было ограничено всего лишь десятилетием – примерно с 1920 года по 1930 год. Все это привело к тому, что к архитектуре конструктивизма в Петербурге долго относились, мягко говоря, прохладно. В России, в отличие от Европы, где наш авангард в моде, стиль много лет оставался непонятым и недооцененным. Сейчас, я считаю, наступает эпоха переоценки. И существенное влияние оказал высокий международный авторитет отечественного авангарда, ведь этот стиль повлиял на развитие мировой архитектуры. Не зря человек-легенда, британская архитектор Заха Хадид, в своей поездке в город на Неве в первую очередь решила познакомиться с Канатным цехом — всемирно известным памятником конструктивизма.
В Петербурге под охраной государства около 80 объектов, которые представляют эту эпоху. И, в отличие от московского авангарда, далеко не все они известны. Пожалуй, как раз Канатный цех, несмотря на его бывшее весьма удручающее состояние, до проведенной нами реставрации, был одним из самых знаменитых. Причем это благодаря и фигуре уникального архитектора-новатора Якова Чернихова, и зданию со столь необычным обликом.

– Расскажите о будущем здания Канатного цеха. Что в нем будет размещаться, происходить?

– В здании будут учиться студенты питерской Вышки. Так что можно сказать, что мы приспособили его под просветительские функции. По планам НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург, в отреставрированном здании разместятся факультет физико-математических и компьютерных наук, Школа дизайна и ее творческие мастерские, образовательная программа «Медиакоммуникации», лаборатории ведущих партнеров учебного заведения. Площади здания позволят обучать здесь более 2000 студентов.

– Здание Канатного цеха – не первый опыт Setl Group в сфере реставрации, воссоздания и приспособления исторических объектов. Какие выводы вы сделали для себя по итогам работы с историческими зданиями? Стала ли эта работа со временем проще или сложнее? Изменился ли подход компании?

– Основной вывод – это дорого и не быстро. Построить новое здание проще и дешевле, чем отреставрировать старое. Но мы понимаем, что это необходимо для сохранения истории. Наш холдинг родился в Петербурге, судьба компании тесно связана с родным для нее городом. Поэтому мы не можем оставаться в стороне от проблем. Сохранение культурного наследия – задача, к которой может и должен подключаться ответственный бизнес.
Надо понимать, что в нашем городе по причине специфики его застройки текущие проекты редевелопмента бывших промышленных предприятий часто реализуются на территории дореволюционных заводов и фабрик. История этих заводов уже перевалила за столетие, и на территории могут сохраняться особняки бывших собственников или заводские здания, которым был присвоен статус памятника.
Так, недавно холдинг Setl Group приобрел на Васильевском острове участок между Кожевенной и 26-й линиями и Масляным каналом. Проект развития локации предполагает реставрацию объектов культурного наследия, а также строительство жилья и объектов социнфраструктуры. На территории, приобретенной Setl Group, расположен ансамбль «Кожевенный завод А. А. Парамонова» – два объекта культурного наследия, а также исторические здания. По завершении реставрации, реконструкции и приспособления под современное использование тут появятся детский сад, поликлиника, атмосферный бар-ресторан и два офисно-деловых центра.
Объект культурного наследия «Особняк-контора» будет отреставрирован и приспособлен под общественно-деловые функции. Первоочередные противоаварийные работы уже проведены Setl Group. Сейчас идет разработка проектной документации. И после согласования с КГИОП в следующем году холдинг приступит к работам по реставрации и приспособлению.
Объект культурного наследия «Котельная» также будет отреставрирован и приспособлен под современное использование. Здесь, в промышленных интерьерах начала прошлого века, обретших новую жизнь, планируют разместить атмосферный бар-ресторан. Сейчас Setl Group уже провел первоочередные противоаварийные мероприятия, разрабатывает проектную документацию и после согласования с КГИОП в следующем году приступит к работам.

– Текущий реставрационный проект Setl Group, который сейчас на слуху, – особняк Г. И. Веге на Октябрьской набережной. Поделитесь, пожалуйста, новостями по этому объекту.

– В настоящее время в особняке ведутся ремонтные и реставрационные работы по кирпичной кладке и элементам декора, устройству окон. Работы по воссозданию фасадов обширны. Их декор будет выполнен по иконографии.
Будут воссозданы утраченные архитектурные детали: дымовые трубы, балюстрада над вторым этажом, балконы с ажурными коваными ограждениями. Между окнами второго и третьего этажей, над центральным входом, будут восстановлены капители и пилястры. А на северном фасаде здания, спустя почти сотню лет, вновь появятся давно исчезнувшие уникальные цветные витражи. Внутри особняка будет восстановлена парадная лестница с кариатидами, которая когда-то была особой гордостью хозяина дома.

– В заключение предлагаем вернуться к теме премии «Золотой Трезини». Как вы считаете, для чего нужна эта и другие премии и конкурсы? Что они могут дать архитектурам, строителям, городу?

– Честные соревнования – это всегда полезно для участников, это возможность получить оценку твоего труда именитыми экспертами. Ведь свое детище каждый априори считает самым лучшим, а тут имеет место стороннее мнение. Если говорить о «Золотом Трезини», радует международный статус конкурса, количество именитых участников из разных стран. И, конечно, лично меня воодушевляет уровень проектов из России.

– Мы давно уже не ограничиваем себя рамками какого-либо направления и пробуем силы в новых и новых проектах. Постепенно нарабатываем все больше опыта и компетенций, которые в дальнейшем можно адаптировать под любые задачи бизнеса и государства.
Примерно с 2014 года выделилась в отдельное направление и работа по обновлению различных систем подсветки. 5–10 лет назад в приоритете были энергосервисные проекты по модернизации систем уличного освещения. Они, например, были успешно реализованы в Архангельской, Мурманской и Ленинградской областях, в различных социальных учреждениях Северо-Запада. Сегодня компания делает крупные энергосервисные проекты по всей стране.

– Что входит в энергосервисное решение «Ростелекома»?

– Обновление систем городского освещения – это не просто замена уличных ламп на современные энергосберегающие, а еще и внедрение автоматизированной системы управления освещением. Чтобы всем комплексом было удобно управлять, мы создаем цифрового двойника: в специальном сервисе отображается полная схема инфраструктуры – от линий освещения до электроподстанций.

– Вы работаете с готовыми 3D-моделями или создаете цифровую копию с нуля?

– В первую очередь мы делаем фотографии и на них «рисуем» тот эффект, которого хотим достичь. Согласовываем проект с заказчиком, а уже после этого создаем 3D-модель с учетом математических особенностей освещенности. 3D-модель дает возможность понять, как происходит цветовая заливка, где располагаются цветовые пятна, как распространяется свет по поверхностям. А дальше уже начинается техническая часть.
Цифровая модель в дальнейшем может стать частью светового мастер-плана города. В световой мастер-план входит техническое и архитектурное освещение объектов, он в целом учитывает освещенность населенного пункта – всех улиц и архитектурных объектов, например, крепостей, фонтанов, мостов, парков. Потом на его основе можно последовательно делать отдельные элементы.

– Есть ли сложности с поиском оборудования, которое прежде легко приобреталось у западных партнеров?

– Дизайнеры и светотехники ориентируются на то оборудование, которое есть на российском рынке. При этом, конечно, учитывается, насколько система умная и как она может быть интегрирована в систему городского освещения.
Ведь нам нужно быть готовыми не только к тому, чтобы здесь и сейчас запустить классическую архитектурную подсветку, но и чтобы оборудование позволяло реализовывать дополнительные сервисы, например, по экономии электроэнергии или по визуальному представлению государственных праздников.

– Идея внедрять художественное освещение идет от городских властей? Или от профильных компаний?

– Мы видим, что в последние годы регионы все активнее развивают проект «Комфортная городская среда». А сюда входит и создание архитектурной подсветки историко-туристических объектов. Световой мастер-план заранее готовы формировать пока не все. Но когда начинается работа над освещением каких-либо зданий или сооружений, приходит понимание, что он необходим. Конечно, для этого нужен определенный бюджет, и здесь у городов и регионов разные возможности, поэтому где-то это инициатива властей, а где-то свои возможности предлагает бизнес. Архитектурная подсветка – всегда индивидуальный проект и, как правило, довольно сложный.

– Архитектурная подсветка здания правительства Новгородской области в этом году получила премию «Золотой Трезини» в специальной номинации «Лучший реализованный проект архитектурной подсветки административного здания». Чем, на ваш взгляд, особенно интересна эта реализация светового оформления?

– Великий Новгород – один из самых древних городов на территории России, где веками создавалась особая уникальная энергетика. Новгородский кремль – среди старейших на Северо-Западе объектов культурного наследия, на этой земле зарождалась российская государственность. Это действительно настоящий музей Древней Руси под открытым небом. И для города, который стоит между Москвой и Санкт-Петербургом, развитие турима – естественный процесс. А значит, необходимо делать все, чтобы в Новгород хотелось приехать.
Этот проект закрывает сразу две задачи: создание комфортной общественной среды для местных жителей и повышение привлекательности для туристов. Здание правительства теперь смотрится совершенно по-другому.

– Оцениваете ли вы обратную связь от жителей?

– В Великом Новгороде мы не только подсветили здание правительства, но и сделали подсветку Вокзальной площади, сквера Воинской славы, пешеходного моста через Волхов. Эти объекты почти ежедневно видит большинство новгородцев. Жители помнят, какими они были прежде, и видят, какими стали сейчас. Например, у пешеходного моста, построенного в 80-е годы прошлого века, изначально были подсвечены перила. И старожилы помнят, как это выглядело, хоть подсветка и работала очень недолго. А сейчас мы вернули ее. Такой важный исторический мостик. И если ориентироваться на публикации в СМИ и соцсетях, реакция на подсветку, конечно, позитивная.
Большинство сооружений в таком городе, как Новгород, – объекты культурного наследия. Понятно, что много веков назад никто и подумать не мог, что когда-нибудь город будет особым образом подсвечиваться. И сейчас нам, как художественным оформителям, важно учитывать эту особенность: не просто красиво показать исторические сооружения, но бережно и гармонично интегрировать современные технологии и световое искусство в самобытную атмосферу города.

– Все дело в качестве. И я имею в виду качество не только мебели, но и самой услуги, которую предоставляет наш салон. Мы хотели создавать интерьеры в стиле современного минимализма в сегменте премиум-класса. И пришли к выводу, что в рамках монобрендовой компании можно более сосредоточенно вести бизнес, стать абсолютным экспертом в своей сфере и довести уровень сервиса до совершенства.
При выборе производителя нам было важно, чтобы его ассортимент обеспечивал интерьер для всего дома – от гостиной и спальни до кухни и прачечной. Alf Group с его лаконичной эстетикой давно был нашим любимым брендом, поэтому без долгих сомнений мы остановились именно на нем. Мы очень рады, что итальянский производитель стал нам надежным партнером и поставщиком. Несмотря ни на какие трудности, наше сотрудничество с каждым годом крепнет, и мы уже считаем себя частью концерна Alf, представляя его мебель в России.

– Идея такого сдержанного, лаконичного стиля в интерьерах, которую транслирует Alf, востребована у российских дизайнеров? Минимализм прижился на нашей дизайнерской почве, есть спрос на это направление?

– Конечно, интерес к этому стилю не угасает! У нас сформировался свой пул дизайнеров, которые предпочитают работать именно в такой концепции. Да и сам минимализм как направление также трансформируется и развивается. Это давно уже не только серый монохром и строгие геометрические формы. Минимализм стал ярче, он цепляет деталями и дизайнерскими решениями. Вы можете увидеть это в палитрах оттенков Alf DaFre: здесь есть очень сочные цвета – терракота, глубокий зеленый, пурпурный и множество других ярких вариантов. Формы тоже изменились – на смену прямолинейности пришла тенденция к мягкой округлости.
Вообще, каждая коллекция имеет свои дизайнерские фишки, которые поражают и запоминаются. Какие-то удивительные системы открывания, необычные ножки, неожиданные конфигурации… Минимализм помогает воплощать очень свежие, модные, современные идеи, и российские дизайнеры активно этим пользуются.

– Дизайнеры оценивают мебель не только по критериям качества и привлекательности, но и по тому, насколько просто с ней работать. Что можно сказать про Alf – легко ли она интегрируется в тот или иной проект?

– Одна из самых сложных задач, которую должен решить дизайнер, – добиться гармонии, найти правильные сочетания оттенков, форм и текстур. И мебель Alf в этом плане может значительно облегчить дизайнерам профессиональную жизнь. У нашего производителя в Италии несколько направлений, вкупе они располагают сотнями отделок, которые отлично миксуются. Благодаря этому, например, кухни Valdesign идеально встраиваются в интерьер гостиной Alf DaFre. Все помещения можно легко привести к одной концепции, какому-то общему знаменателю, определяющему стиль всего дома. В этом главный секрет гармоничности всех проектов, которые мы комплектовали с помощью Alf.

– Расскажите, пожалуйста, как именно вы помогаете заказчикам и дизайнерам в вашем салоне?

– К нам приходят и обычные покупатели, которые хотят дополнить интерьер какой-то стильной итальянской «изюминкой», и профессиональные дизайнеры. Первым мы оказываем дизайнерское сопровождение по интеграции мебели Alf в интерьер. А дизайнерам предлагаем полное содействие в реализации их идей. Проводим замеры, все рассчитываем до миллиметра и проектируем в программе Metron, вместе ищем подходящие референсы в каталогах, подбираем нужную модификацию, перебираем образцы отделок. Отмечу, наша фабрика в Италии чутко реагирует на индивидуальные запросы: если нужно где-то отойти от стандартов, расширить, заузить, что-то дополнить – без проблем, производитель учитывает все пожелания. Мы постоянно на связи с производством, все вопросы решаются оперативно. И расчет стоимости проекта заказчик получает уже в день обращения.

– Шоурум Alf Italia Home считается одним из самых стильных в Петербурге. Каким принципом вы руководствуетесь, выбирая мебель для экспозиции?

– Над проектом шоурума мы работаем не одни. Он изначально создавался при участии итальянских дизайнеров – студии Sandra dal Zin. Это настоящие эксперты по стильным интерьерам, они готовят стенды итальянских фабрик к международным выставкам. Такой высокий уровень проработки чувствуется и в обстановке нашей экспозиции.
Вообще, наш шоурум – такое камерное место, где внимание уделяется каждой детали, все очень выверено, детально проработано. По своему опыту знаю: когда ты работаешь с множеством брендов, очень сложно уйти от некой загроможденности в салоне, ведь хочется представить все лучшее сразу. В нашем шоуруме этого нет, потому что мы воплощаем концепцию не столько магазина, сколько реального жилого пространства. Стремимся сохранить здесь комфорт передвижения, определенное зонирование, а самое главное – уют.
Недавно у нас произошла смена экспозиции – приглашаем заглянуть к нам в гости и погрузиться в обстановку современного итальянского дизайна.

Санкт-Петербург, ул. Уральская, д. 6